Элой никогда не любил рутину, как могло бы показаться тем, кто совсем не знал его. Рутина обычно заставляла забывать о творчестве, хоть творчество и помогало худо-бедно с ней мириться, но в общем и целом это не изменяло вынужденно размеренный рисунок, который представляла из себя его жизнь. Встать на рассвете и посвятить время чтению (вдруг не найдется времени на работе?) или рисованию, позаботиться о зеленых друзьях, коих у Макги произрастало дома наимоверное количество - различных цветов и размеров, позаботиться о завтраке и ланче, вспомнить, что сегодня требуется сделать после работы, и выбрать способ передвижения - на своих двоих или верный, всезонный и незаменимый мотороллер-веспа салатового цвета. Конечно же, проверить скетчбуки и определиться, какой из них взять на работу. Проверить все и наконец-то выйти из дома, отправляясь на работу буквально за углом физически, а метафорически - в настоящее буколическое место, маньячную мечту любого книголюба с Тамблера, потому что если книжный магазин "Горшок с золотом" и был на что-то похож, то это были эдиты-эстетики на тему библиотек, книжных магазинов и жилищ претсарелых волшебников. Даже ворчливый старый хозяин, похожий на сухого ворона, прилагался, представьте себе.
И тем не менее Элой не видел во всем городе более подходящего для себя места работы, где мог бы по-настоящему радоваться каждому трудовому дню. По каким-то неизвестным причинам в этот магазин заходили практически только местные и работать с ними было все равно что общаться с многочисленными соседями. Элой знал их истории, имена и другие подобные милые вещи, хоть и не коллекционировал их, но это делало его работу только приятнее, а улыбку на лице - неподдельной и совсем не походящей на менеджерскую. Что Макги, само собой, радовало.
"У каждого камня, дерева, травинки есть душа... Даже у... А нет, это менеджер, тут ловить нечего," - в каждой шутке есть доля шутки, и Элой искренне считал, что в этой для шутки шутки было ничтожно мало.
Но все-таки иногда случалось, что что-то выбивалось из картины и заставляло незанятого Элоя отвлечься от чтеня книги или от набросков или от инвентаризации. Часто это были туристы проездом, которых он видел один или, от силы, два раза. Совершенно другие люди, часто не ирландцы, часто принимающие "Горшок" за книжный магазин Блэка, фотографирующие или ищущие не чтиво, но что-нибудь очень практичное, типа путеводителей, карт, ручек и прочей мелочевки. К ним интерес быстро терялся.
Но вот сегодня снова пришел он. Он выделялся всегда, но прихдил сюда уже не раз и не два, а если быть честным - то наведывался регулярно, но никак не хотел ассимилироваться с прочей публикой книжного. Макги даже не знал имени этого вечо недовольного мужчины, но всегда узнавал о его приходе до того, как видел, потому что аура раздражения вокруг того пульсировала, светилась, сшибала с ног и, казалось, иногда пыталась укусить кого-нибудь за локоть или другую часть тела.  Странно это было. Мужчина приходил, молча отказывался от помощи, находил после некоторого поиска пару-тройку томиков, расплачивался, одаривая дежурными фразами, и исчезал вновь. Странно. Никакой агрессии, да и вид у мужика был неглупый. Его даже можно было бы назвать очень красивым, если бы не хмурость и не это непонятное, витающие вокруг него облако полного недовольства. В какой-то момент мысленно Элой поставил перед собой задачу узнать все-таки историю мужчины, может быть окольными путями, потому что любопытство в нем преобладало, но пока он не знал, как подступиться к этой ленивой проблеме. Поэтому и сегодня он просто разглядывал мужчину (единственного посетителя на данный момент) из-за томика "Братьев Карамазовых", не думая никаких планов, а просто наблюдая.

Прошло уже минут пять или десять, пока гость шарился по книжным полкам. Элой все еще прятался за "Братьями Карамазовыми", но уже даже не делал вид, что читает - просто зыркал то и дело из-за книжки на то, где в данный момент находится мужчина, пытаясь угадать, какой томик он ищет сегодня. Он помнил всего его покупки, и в своих книжных вкусах незакомец напоминал ему алкоголика, ушедшего в запой и совершенно не различающего, пьет ли он вино за шестьсот фунтов или самогон, настоянный на бытхимии. Классика чередовалась с бульварными детективами скандинавского происхождения, неизвестные скандинавы склоняли головы перед Рексом Стаутом и сборниками викторианских рассказов про преступления, где убийцей вовсе не был дворецкий. Парнец с лупами сменяли обычные парни и девушки из современной прозы, а следом в нежных объятьях падали без парашюта Фицджеральд и Хэмингуэй, а догонял их верхом на осиной фабрике Йен Бэнкс.
Настоящий книжный запой. Эскапизм высшего порядка - когда настолько хочется отсюда, что без разницы, в какой мир попадешь за дверью-обложкой книги. Все ради того, лишь бы отсюда.
Элой встряхнул головой. Все это были лишь праздные догадки, воображение дополняло образ человека чем-то максимально интересным и поэтичным - в сериалах умные парни делали это куда лучше и правдоподобнее, потому что читали сценарий. В жизни вероятность попасть в правду была как всегда пятьдесят на пятьдесят, даже если считаешь себя знатоком человеческих душ и статистики разом.
На самой нижней полки мужчина нашел что-то для себя, и Элой даже вскинул бровь, припоминая, что там стоят французы.
"Ну вот опять он это делает! А по виду ну чисто французоненавистник, причем, принципиальный."
Он закрыл "Карамазовых", откладывая книгу и встречая улыбкой мужчину у своей деревянной древней стойки с кассой.
Теперь-то он мог видеть, что именно за томик выудил с полки мужчина.
- "Отверженные"? А по виду вас революционером и не назовешь, - Элой улыбнулся чуть шире, выдержав целых две секунды взгляда в хмурое лицо незнакомца.
Но это уже было неплохое начало к знакомству, план которого Макги так лениво выращивал, словно семечко, долгие месяцы. Вообще, всех постоянных посетителей "Горшка" можно было условно разнести по трем группам, для каждой из которых у Элоя была своя стратегия. Первые были "стесняшками" - они не прочь с вами поболтать, но для этого Элою приходилось делать первый шаг, а дальше слово за слово и вроде как спустя пять минут он уже знает как минимум имя человека. Вторые - "обычные" - сами заговаривали рано или поздно, спрашивали совета, и в общем-то на основании того, как они начали контактировать, можно было решить как их разговорить. И, наконец, "гиперсоциальные" - такие обычно сами рассказывали тебе все о себе (даже чего ты не хотел знать, подчас), о том, кто пришел с ним вместе сегодня в магазин, о родичах, друзьях и пристрастии комнатной собачки к вечерним чтениям Чехова перед камином. Для первых двух самым лучшим способом контакта по опыту Элоя всегда была непосредственно литературная тема. Подсознательно люди почему-то считали данную тему весьма неличной, а потому охотно на нее общались, к тому же в книжном это казалось естественным и совсем-совсем не подозрительным. Наверное, последнее и послужило причиной того, что именно эту стратегию Элой избрал, как только незнакомый знакомец оказался в поле досягаемости его обаяния.
- Хотя, наверное, идеальное качество для вождя революции, если хочешь скрываться до поры до времени. С вас пять фунтов, пожалуйста.
Элой забрал брошенные на стойку деньги, бережно складывая мятую бумажку в кассу к товаркам и, наконец, протянул мужчине упакованную книжку, с разочарованием отмечая, что в пасмурных серо-зеленых глазах ничего не изменилось на попытку завести разговор. Разве что только мужчине явно еще сильнее захотелось уйти или просто оказаться в каком-нибудь месте, где не было бы людей. Что удивительно, несмотря на это, книгу мужчина из рук Элоя не цапнул, как можно было бы ожидать, а взял очень даже аккуратно, почти любовно.
"Ну как можно считать плохим человека, который так относится к книгам?"
И это была последняя мысль, которую Элой мог бы назвать своей, потому что восприятие на миг помутилось, а затем он ощутил что-то невообразимо тяжелое, повисшее тяжелой никотиновой отравой в легких, заскрипело на зубах и осталось на языке тлетворным вкусом дешевого кофе (он даже не пьет кофе, заменяя тот цикорием!). И это что-то было отвращением к миру, и особым отвращением к людям, улыбкам и необходимости этим самым улыбающимся людям угождать.
За глазами, внутри головы, как будто на миллион осколков разбилось зеркало, в котором он застрял изнутри, и все, чего ему сейчас хотелось, чтобы его оставили в покое, и особенно чтобы оставил в покое этот мерзкий тип и дал ему дочитать спокойно главу.
- Вот. Расплатился, теперь вали.
Книгу Элой буквально всучил мужчине, но тот не торопился уходить.
- Чего еще?.. Я могу чем-нибудь еще вам помочь?
Привычная улыбка расчертила снова лицо. Пусть его попытка не принесла результатов, но и отпора не вызвала. А значит, можно попробовать и еще раз, вдруг на второй-третий что-то произойдет?
"Уж не Эриу ли тобой управляет?"
Смотрел правда на него мужчина как-то странно...
- Что-то случилось? - теперь уже был черед Макги нахмуриться.

Отредактировано Eloy McGee (2016-07-07 14:00:34)